В отличие от господствовавшего в те времена построения большим скоплением и разделением на массивные полки «правой и левой руки» с объемным центром при попытках раздавить противника и охватить его фланги с заходом в тыл, викинги стали родоначальниками знаменитой "свиньи" (или «кабаньей головы») – построения клином. При большой численности и в битве на открытом пространстве ставились 2-3 клина. Для полного клина необходимо было 600-800 бойцов, из которых впереди должно было находиться 20-30 человек, а стороны его должны были состоять не более чем из 100 человек. 

Клин представлял собой разновидность известной еще с римских времен «подвижной черепахи»: граница клина, вооруженная толстыми копьями до 2 метров длиной или мечами и топорами была плотно защищена воинами с круглыми, закрывающими половину корпуса воина щитами, задачей которых была оборона копьеносцев и меченосцев. В центре находились лучники и воины с боевыми дубинками, которые добивали раненых. Во главе кабаньей головы – были самые умелые бойцы, или свирепые берсерки, которые зачастую сбрасывали кольчугу, чтобы не мешала орудовать мечом или топором. Конницы у викингов не было, поскольку лошадям на их кораблях не оставалось места. 

Успех в бою обеспечивался постоянным передвижением клиньев, беспрекословно выполняющих приказы ярла, подававшиеся из центра основного построения. Ощетинившаяся «кабанья голова» подходила к противоборствующей стороне и вгрызалась в неё. Вообще, при открытых сражениях викинги предпочитали дожидаться противника, обстреливая его из луков и пращей. При подходе врага ждал град дротиков и жестокие мечи и топоры не стесненных щитами воинов. 

Сплоченность бойцов, подвижность и маневренность легко разрывали массивные толпы сжатых противников, возможность разрыва клина обеспечивали копья и опять таки маневренность, а при окружении викинги, огрызаясь мечами, выдавливали слабую сторону и набрасывались попеременно на различные группы соперников, обескровливая их, дробя их жуткой молчаливой силой – они шли убивать и грабить, они знали, что их дом далеко и пощады им не будет, они не боялись умереть и хотели только наживы.